Самое благородное возвращение в мире

11:0522/01/2025, среда
Обн: 22/01/2025, среда
Эрсин Челик

С утра воскресенья, когда вступило в силу прекращение огня, я смотрю видео людей, возвращающихся в Газу. Группа молодых людей шла, скандируя такбиры ташрика. Они остановились, а затем все вместе совершили земной поклон. С гордостью они смотрели на груды обломков. Такбир звучал на их устах, а в глазах читался крик: «Вот мы, Газа, слава Богу, что собрал нас. С камнем, с землей…» Вы видели людей, ищущих свои дома, верно? Они молились о том, чтобы их жилища, покинутые из страха за жизнь, уцелели. «Боже

С утра воскресенья, когда вступило в силу прекращение огня, я смотрю видео людей, возвращающихся в Газу. Группа молодых людей шла, скандируя такбиры ташрика. Они остановились, а затем все вместе совершили земной поклон. С гордостью они смотрели на груды обломков. Такбир звучал на их устах, а в глазах читался крик: «Вот мы, Газа, слава Богу, что собрал нас. С камнем, с землей…»


Вы видели людей, ищущих свои дома, верно? Они молились о том, чтобы их жилища, покинутые из страха за жизнь, уцелели. «Боже мой, что случилось, нашего дома там нет», — с болью сказала молодая девушка.


В другом видео молодой человек заваривал чай в почерневшем чайнике посреди руин. Он был один, вокруг никого. Склоняя голову, он смотрел на огонь, разгорающийся из ветвей, которые он зажег. Он вернулся. Казалось, он взял на себя стихи, написанные Рифатом Алариром за несколько дней до его мученической кончины:


«Если мне суждено умереть,

ты должен жить,

чтобы рассказать мою историю,

продать мои вещи,

купить кусок ткани

и верёвку...»


Жители Газы возвращаются в свой город «по истечении 471 дня», демонстрируя стойкость перед лицом смерти…


На развалинах сидел мужчина и смотрел по сторонам. Но он был не просто на развалинах, а на крыше своего разрушенного дома. Когда камера приблизилась, стало ясно, что он задумался. Он словно не замечал серости и руин, пахнущих пылью и разрушением. На мгновение он прищурил глаза, затем опустил голову к земле. Это был решающий момент. Кто знает, о чём он вспомнил? О детстве или о своих детях? Затем он встал, замахал руками, словно сбрасывая тяжесть воспоминаний. Он стоял и ждал какое-то время. Наконец, черпая силу из брикета, он двинулся вперёд, оживляя в себе строки Махмуда Дервиша:


«Жить с яростью...

Я самый терпеливый человек на этой земле,

с незапамятных времён,

с начала лет,

от кипарисов и оливок,

от зеленеющей травы,

мои корни уходят ещё дальше!»


Женщина нашла свою кухню, уцелевшую среди обломков, где стойка уцелела после бомбёжки. В руках у неё были кастрюли и сковородки. Она искала. Вдруг её глаза что-то уловили. Она наклонилась и подняла предмет. Это был железный черпак. Он оказался целым. Теперь ей не хватало только кастрюли, и, казалось, она сможет готовить, если её найдёт. Но с чем и на чём? Это был новый вопрос. Она уже начала борьбу за жизнь. От Газы осталось лишь то, что можно было найти среди руин. Пока я об этом думал, женщина продолжала искать кастрюлю, словно говоря: «Я справлюсь». Нашла ли она её? Неизвестно, ведь оператор переключил внимание на очередные обломки. Надеялись, что кастрюля, найденная под завалами, закипит на огне, разожжённом на камнях.


Я словно наблюдал страницу из романа Радвы Ашур «Тантура»:

«Война учит брать с собой самое важное, покидая дом. Например, бутылку воды... Несомненно, есть четвёртая, пятая, шестая вещь, которой учит война. Но чему бы ты ни научился, главное — терпение. Ты ждёшь и терпишь...»


Позже я наткнулся на другое видео. Журналист Джихад Шемале читал азан в разрушенной Чибалии, в здании без стен, которое уцелело среди руин:


«Аллаху Акбар,

Ля иляха иллаллах»


Шемале делал, пожалуй, самый важный прямой репортаж в своей жизни, объявляя о победе Газы:


«Аллах – величайший,

Нет бога, кроме Аллаха.»


Израиль, Америка, западные страны и сионистская идеология были побеждены этой верой, убеждённостью, мужеством и мечтой — произнести этот азан.


Все видео, которые я смотрел, в общей сложности длились всего 4-5 минут. Не знаю, сколько раз я их пересматривал. Газа, несомненно, разрушена, но её благородные жители выстояли. Город сильно ранен, но его героический народ не сдался. Вернулись дети, матери, отцы, друзья, братья и сёстры. Они снова в Газе, несмотря на тысячи потерь, несмотря на тех, кого больше нет.


А что мы? Что мы можем сделать для тех, кто победил геноцид на наших глазах? Каковы наши обязанности? Может ли прекращение огня стереть память о геноциде? Ослабит ли это наш бойкот компаний, поддерживающих убийц финансово?


Мы прятали свою боль в сердце, говоря: «Это так больно, мы ничего не можем сделать... Хоть бы могли накормить их, предоставить палатки, согреть... но помощь не приходит». Теперь двери открыты. Пусть наши братья вдоволь насытятся после 471 дня, и пусть мы будем теми, кто согреет их, пока они спят без звука бомб. Верно?


P.S. Ужасный пожар в Болу охватил наши сердца слепым пламенем. Мы потрясены. В огне погибли 76 человек, находившихся в отпуске. Семьи не смогли проснуться утром. Этот кошмар не поддаётся осмыслению. Как? Почему? Очевидно, что были допущены халатности — до и после трагедии. Неспособность своевременно эвакуировать отель вызывает серьёзные сомнения. Мы надеемся, что все виновные будут найдены и привлечены к ответственности. Выражаем соболезнования родным погибших. Пусть милость Аллаха будет с ними.

#Газа
#Палестина
#Сопротивление