Что есть Африка с геополитической точки зрения? Это два мега-региона - Тропическая Африка (или Африка к югу от Сахары), и Северная Африка (относящаяся к другой цивилизации и потому здесь не рассматриваемая). Африка к югу от Сахары – это 46 независимых государств, значительная часть из которых является слабыми или имитационными (fragile or hollow states). Их правящие элиты, в основной своей массе, ориентированы не на перемены, а на презервацию статус-кво, при котором большая часть национального богатства сосредоточена в руках наследственных авторитарных режимов. Институциональная коррупция и узурпация богатства ведет к частым военным переворотам, после которых пришедшие к власти военные хунты начинают возобновлять тот же цикл. Только за 2021-2023 гг. на континенте произошло восемь военных переворотов.
Африка к югу от Сахары – это клубок этнических и религиозных различий и противоречий. Примерно две трети населения континента являются христианами различных конфессий, треть – мусульманами. Линии племенного и религиозного разлома генерируют внутренние вооруженные конфликты. Эти конфликты в регионах Сахеля, Африканского Рога, Западной и Центральной Африки, многие из которых продолжаются и поныне, периодически принимают форму гражданских войн, этнических чисток и геноцида и приводят к коллапсу государств (state failure). Возникающий вакуум безопасности порождает волны беженцев и массовую миграцию, в основном в направлении Европы. Оборотной стороной африканских войн являются распространение террористических и экстремистских группировок и их радикальных идеологий, возникновение неконтролируемых «серых зон», и циркуляция неимоверного количества оружия.
Распад колониальных империй и войны за национальное освобождение в период между 1960 и 1975 гг. завершились созданием независимых африканских государств которые сразу интегрировались в контекст ведущейся «Холодной войны». В результате, бывшие метрополии (Франция, Великобритания, и Португалия) были оттеснены на континентальном подиуме новыми могущественными акторами – США и СССР. В 21 веке освободительные войны и вооруженные прокси-конфликты трансформировались в войны за ресурсы, а конкурентный состав процесса соперничества за геоэкономическое влияние и высоко-маржинальные ресурсы континента пополнился новыми внешними участниками. В текущем противоборстве за Африку наиболее активное принимают участие США, Франция, Китай, Россия, и Турция. Рассмотрим интересы, цели, и возможности каждого из перечисленных акторов.
США – все еще мировой гегемон – имеет сотни фигур на глобальной шахматной доске и широчайший диапазон приоритетов. Африка не находится вверху списка. Представляется, что для американцев ведущая стратегическая задача, превалирующая даже над экономическим сотрудничеством и ресурсным извлечением – обеспечение безопасности и предотвращение возникновения очагов нестабильности, контролируемых экстремистскими военизированными религиозно-политическими движениями. С этой целью, Вашингтон оказывает существенную помощь в материальном оснащении и подготовке африканских армий и сил безопасности. Вместе с тем, постоянного американского военного присутствия на континенте практически нет; даже штаб Африканского командования ВС США, отвечающего за регион, находится в Германии. Не менее важной задачей является блокирование китайской экспансии, а в последнее время – противодействие российскому проникновению в Африку.
Франция, в отличии от Британии, после Второй мировой войны сохранила свое физическое присутствие в Африке, включая сетку военных баз. Несмотря на текущую «антифранцузскую волну», уход с ряда региональных площадок, и оптимизацию военного присутствия на континенте в связи с военно-политическим фокусированием на Европе и Индо-Пацифике, не следует питать иллюзий: Париж сохраняет существенную степень непрямого влияния через инструменты «мягкой силы» (Франкофония, образование, экономические связи, коррумпированность местных элит). Африканские интересы Франции – сдерживание миграции, борьба с экстремизмом, и ресурсная база (например, уран для национальной ядерной энергетики). Необходимо иметь в виду, что французы фактически возглавляют политику Европейского Союза на континенте, внося, в частности, основной вклад в совместные операции ЕС по борьбе с терроризмом.
Если США и Франция, по различным причинам, в некоторой степени снижают свое вовлечение на континенте (что никоим образом не означает их оттеснение или самоустранение), возникающий вакуум заполняется энергичным проникновением других агрессивных игроков – Китая, России, и Турции.
Китайская экспансия отличается от европейской колониальной эксплуатации 19-20 веков своей организационной основой и технологической средой. Китайские компании забирают сооруженные инфраструктурные объекты (порты, железные дороги, индустриальные парки, и т.д.) в качестве оплаты за предоставленные кредиты. КНР является главным торговым партнером для подавляющего большинства африканских стран; в 2022 г. ежегодный торговый оборот составил 282 миллиарда долларов (для сравнения, аналогичный показатель для США составил всего 72 миллиарда). Для Пекина континент имеет стратегическое значения с точки зрения глобального мега-проекта «Один пояс – Один путь», на долю африканского сегмента которого приходится 16% всего финансирования и 38% инфраструктурных программ. С учетом столь высоких ставок, не вызывает удивления тот факт, что Пекин постепенно разворачивает военные базы Народно-освободительной армии Китая (пока, только в Восточной Африке).
Россия, не имеющая равноценного Китаю инвестиционного потенциала и финансово-технологического ресурса (объем двусторонней торговли в 2022 г. составил всего 18 млрд. долларов), позиционирует себя в Африке в качестве провайдера безопасности для дружественных режимов и антизападного военно-политического спойлера. Частные военные компании РФ («Вагнер», «Редут», «Конвой») действуют в Центральноафриканской Республике, Мали, Буркина-Фасо (ранее – в Судане и Мозамбике), не только оказывая содействие в подготовке сил безопасности местных режимов, но и напрямую участвуя в боевых действиях против антиправительственных группировок. Большое значение для Москвы имеет также геополитическое измерение: российское гибридное присутствие в Африке отвлекает часть внимания и ресурсов Запада от войны в Украине. Наличествует и коммерческая составляющая, поскольку оказываемые военные услуги оплачиваются ценными природными ресурсами в интересах российских элитных групп. Вместе с тем, демонтаж ЧВК «Вагнер» с их переходом под «крышу» государственных силовых структур, по результатам известных событий, способен привести к потере наработанного потенциала, его бюрократизации, и закату проекта «АфроРоссия».
Состав внешних участников «африканской игры» не ограничивается вышеперечисленными акторами. Британская корона, в свойственной ей традиции, действует опосредствованно, реализуя проект «Глобальной Британии», в том числе, через элиты своих бывших африканских колоний. Ее интерес (как и в случае Франции), направлен на извлечение ресурсов, противодействие северному вектору миграции и распространению религиозного экстремизма, а также противоборство расширению влияния КНР и РФ. Индия проявляет растущий интерес к континенту. Его особенностью является приобретение или аренда сельскохозяйственных угодий, долгосрочная эксплуатация которых будет содействовать решению стратегической продовольственной проблемы и позволит сбросить вовне часть растущего населения. Индийская диаспора государств Восточной Африки, имеющая традиционно сильные позиции в торгово-экономическом секторе, является брокером интересов своей исторической родины. Наконец, Украина, которую логика войны с Россией привела на континент. Украинские силы специальных операций уже действуют в Судане, и возможно, других государствах, противодействуя российским ЧВК и их местным союзникам.
Картина будет неполной без учета очень специфического конгломерата акторов – негосударственных военизированных структур. Являясь местными по своему составу, они, тем не менее, руководствуются исламистской идеологией глобального джихада (бросающего ревизионистский вызов существующему мировому порядку), и входят в состав двух конкурентных распределенных транснациональных сетей – Аль-Каиды и Исламского государства. Салафитские джихадистские группировки ведут вооруженную борьбу с применением террористических методов не только с государствами континента и поддерживающими их внешними акторами, но и друг с другом – за ресурсы и влияние на целевые аудитории. «Серые зоны», контролируемые или активно обживаемые джихадистами, демонстрируют устойчивую тенденцию к росту в труднодоступных зонах региона Сахеля, вокруг озера Чад, Сомали, Демократической Республике Конго, Уганде, Мозамбике, ряде других государств. Их «множители силы» – нищее и необразованное население, нефункциональная экономика, социальное неравенство, коррумпированная власть, произвол армии и полиции, проницаемые границы, и доходы от контрабанды наркотиков, оружия, слоновой кости и «кровавых алмазов».
Таков пейзаж на африканском подиуме. Решение многочисленных структурных и системных проблем континента не прослеживается даже в отдаленной перспективе. Что означает нарастание хронической нестабильности и усиливающееся вовлечение соперничающих внешних акторов. «Второе открытие» Африки способно внести свой существенный вклад в формирование уже зарождающегося глобального конфликта.
