Закон, предусматривающий запрет "чуждой национальной культуре одежды" вызвал споры в Таджикистане из-за своей контроверсиальности и влияния на свободу выбора в одежде.
20 июня президент Таджикистана Эмомали Рахмон подписал 35 законов. Среди них законы "О регулировании торжеств и церемоний", "Об ответственности за обучение и воспитание ребенка", об ограничениях для встреч и проводов паломников хаджа и умры и др.
В обновленном законе "О регулировании традиций и обрядов", опубликованном 22 июня, говорится, что запрещено ввозить, продавать, пропагандировать и носить одежду, которая не соответствует национальной культуре, т.е. "чуждую" таджикской культуре и традициям одежду. При этом в законе не уточняется какие виды одежды могут попасть под категорию "чуждая национальной культуре".
В связи с принятием нового закона в Таджикистане редакция «Yeni Şafak на русском» подготовила эксклюзивный репортаж с профессором Элен Тибо, с 2016-го года преподавателем Назарбаев Университета. Элен Тибо является автором книги "Трансформация Таджикистана: Государственное строительство и Ислам в постсоветской Центральной Азии", которая рассказывает о трансформации государственных структур и национальной идеологии Таджикистана с момента распада Советского Союза и получения независимости страной. Элен Тибо также окончила постдокторантуру на кафедре изучения религиозного плюрализма и центра международных исследований в университете Монреаля.
Действительно, новый закон принёс немало хлопот, поскольку он наделяет правоохранительные органы широкими полномочиями интерпретировать закон и произвольно наказывать людей. В авторитарных условиях правовая неопределенность может привести к злоупотреблениям должностными лицами своих прав. 27 июня женщина - член парламента Муджибахон Джаухари рассказала газете Asia-Plus, что "чуждая одежда" не ограничивается хиджабом, но включает в себя длинные черные “абайи”, а также некоторые виды европейской одежды: рваные или короткие джинсы, обтягивающую одежду и открытый вырез. Интересно, что штраф за эти нарушения, по крайней мере, пока, не предусмотрен. Это означает, что сейчас акцент делается на идеологии и светской идее национального государства, ни на исламской, ни на западной. Это не ново для Таджикистана, этот дискурс остается неизменным с начала 2000-х годов.
До Октябрьской революции женщины, живущие в оседлых регионах Центральной Азии, таких как современный Узбекистан и Таджикистан, носили похожие на бурку одеяния, называемые паранджа или чавчан, которые закрывали все тело и лицо, пока в конце 1920-х годов советская власть не начала кампании, вынуждающие женщин снимать платки. Таким образом, "традиционная одежда", о которой сегодня говорят таджикские политики, на самом деле является одеждой советского образца. Использование доколониального наследия требует искажения истории, которую власти готовы исказить, с тем чтобы она соответствовала националистической светской идеологии, которую они пропагандируют. Важно отметить, что эти ограничения, по-видимому, распространяются только на женскую одежду, и, таким образом, государственность в Таджикистане приобрела узнаваемый гендерный характер. Как ранее писала исследователь Шахноза Нозимова, забота государства о выборе женской одежды, по-видимому, носит трехмерный характер: 1) защита и представление национального наследия; 2) контроль сексуальности и пропаганда скромности; 3) противодействие иностранным влияниям и идеологии “радикального ислама”.
Поскольку муфтият (более конкретно называемый Советом улемов) подчиняется правительству и не может открыто выражать несогласие с ним, у них нет иного выбора, кроме как поддержать новые правила. В 2017 году они также не возражали против закона "Об ответственности родителей за обучение и воспитание детей", который запрещал несовершеннолетним участвовать в "публичных религиозных мероприятиях", за исключением похорон. Тем не менее, для посторонних тот факт, что мусульманские священнослужители поддержали этот закон, ограничивающий свободу вероисповедания, безусловно, шокирует. Совет улемов заявил, что "идгардак" не упоминается в религиозных хадисах, и что, кроме того, это опасно для детей: они ходят по незнакомым местам и перекресткам. Председатель Совета Саидмукаррам Абдукодирзода также поддержал закон о запрете “чуждой одежды” и пояснил, что Шариат определяет нормы одежды для мужчин и женщин, и в соответствии с ними мы можем носить национальную одежду.
Действительно, этот закон предлагает понимание национальной культуры, которая в значительной степени ориентирована на таджиков и не учитывает в полной мере традиции этнических меньшинств, проживающих в стране, которые составляют около 15% населения.
Поскольку Таджикистан является авторитарным государством, в котором нет оппозиционных партий, парламентские дебаты имеют второстепенное значение для законотворчеством, и решения, принимаемые президентом, не встречают оппозиции и не оспариваются лояльными членами парламента. Оппозиция в изгнании раскритиковала эти новые правила, но они не в состоянии что-либо изменить.
Пока слишком рано говорить о том, как отреагирует общественность. Учитывая, что сегодня многие женщины в Таджикистане покрывают головы, я могу себе представить, какое недовольство и даже гнев вызовет это со стороны местного населения. Учитывая сильную репрессивную среду, люди не часто устраивают бунт, поскольку цена этого слишком высока. Безусловно, будут последствия и на международном уровне, со стороны мусульманских государств, особенно арабских, которые могут критиковать нарушения религиозных свобод, а также западных государств, особенно США, которые без колебаний критикуют государства Центральной Азии за их ущемление свободы вероисповедания.
