В попытке государственного переворота, личности помощника главы Генштаба Хулуси Акара, полковника пехоты Левента Тюрккана уделялось пристальное внимание. Его имя значится наряду с именем Главы управления стратегических проектов Генштаба ВС Турции генерала Мехметом Дишли, среди тех, кто, прибыв к Хулуси Акару, пытались его убедить встать на их сторону и поддержать попытку госпереворота. Когда Мехмет Дишли вошёл в кабинет генерала Акара, помощник Тюрккан остался ждать у дверей вместе с полковником Орханом Йыкылканом, Главой Специальной канцелярии полковником Рамазаном Гёзеном, капитаном Сердаром Текином, сотрудником охраны старшиной сержантом Абдуллахом Эрдоганом. Он также состоял в группе осуществляющей задержание и перенаправление Акара в Командование 4-ой главной авиабазы Акынджы. После отправки Акара, Тюрккан остался в штаб-квартире Генерального штаба. Тюрккан, оказывавший через Генеральный штаб поддержку попытке государственного переворота 15 июля, после ареста поделился важными сведениями.
Обвиняемый в участии в попытке госпереворота, Тюрккан в своем заявлении в прокуратуру заявил, что хотел бы воспользоваться правом деятельного раскаяния. В его протоколе допроса имеют место шокирующие заявления.
«Никто не принуждал меня давать такие показания» - отметил Тюрккан, рассказав как в первый же год учёбы в средней школы, сам того не ведая стал «членом организации».
Согласно показаниям Тюрккана в суде по особо тяжким преступлениям, после назначения его помощником штаб-офицера бывшего начальника Генерального штаба генерала в отставке Недждета Озела, человек известный в их окружении как «Адиль Аби» («Старший брат» Адиль), передал ему прослушивающее устройство, которое в течение четырёх лет, он каждое утро устанавливал в кабинет, а вечером забирал.
«Я являюсь членом «параллельной структуры» - признался Тюрккан, заявив что, вёл многолетнюю добровольную службу Фетхуллаху Гюлену, а также безукоризненно выполнял все поручения, поступающие от «старших братьев» из гюленовского сообщества.
«Я не знаю, точных данных тех, с кем выходил на связь»
Тюрккан утверждающий, что выходил на связь с членами гюленовского движения под кодовыми именами Мурат, Селахаттин и Адиль заявил:
«Я знаю только то, где находится дом Мурата. Дом находится недалеко от дороги по пути в Конью, я показать его. Но паспортных данных остальных, их адреса и чем занимаются я не знаю. В доме Мурата раз в месяц или раз в два месяца мы собирались на рутинные встречи. До настоящего времени я не верил, что гюленовское движение является предательски настроенным по отношению к Родине. Верил, что они трудятся на пути религии. Но я осознал их истинные цели во время попытки и впоследствии госпереворота. Назвать их просто «изменниками Родины» значит не сказать ничего. Теперь я понял, что они являются всего лишь кровожадными людьми. Я никогда лично не видел Фетуллаха Гюлена, но всё сказанное мною касается и его».
«В средней школе я познакомился со «старшими братьями»».
По утверждению Тюрккана, он выходец из бедной фермерской семьи из провинции Караджабей города Бурсы. Отец работал наёмным рабочим за небольшую ежедневную выручку. Он самый младший из пяти детей.
Из показаний Тюрккана следует, что он впервые познакомился с гюленовским движением ещё в средней школе:
«В то время я учился в средних классах Республиканского лицея в городе Бурса. Я был отличником, и всё предвещало мне блестящее будущее. Впервые со «старшими братьями» из джемаата я познакомился в школе. Они являлись студентами университета и представлялись под кодовыми именами Сердар и Муса. Я жил в официальном пансионе лицея. «Старшие братья» часто посещали пансион. Мы совершали вместе намаз. Затем они начали брать меня с собой в дома «джамаата». С 5 лет я мечтал стать офицером. Моя семья так же поддерживала меня в этом. Моё желание совпало с планами гюленовкого движения. Они были только рады этому. В 1989 году я принял участие во вступительном экзамене в Военное училище Ишыклар. Я был уверен в своих знаниях и что смогу успешно сдать экзамены. Также в этом были уверены и «старшие братья». Но всё же в ночь перед письменным экзаменом Сердар принёс мне экзаменационные вопросы с готовыми ответами. Вопросы с отмеченными правильными ответами были на распечатанном листе. Ответы на вопросы я и так знал, но всё же выучил их наизусть. Ответы мне дали в одном из квартир гюленовского движения недалеко от центра города Бурса. Предполагая, что ответы давали и другим поступающим, но их поимённо я не знаю. Так как прошло много лет, я не могу дать подробную информацию об их паспортных данных. Но я мог бы узнать их по фотографиям. Таким образом, я поступил в Военное училище. Если мне не изменяет память, я был в списке под сто с чем-то номером. Но не получил степень. Предполагаю, мне преднамеренно не дали ответы на все вопросы.
««Старшие братья» научили меня совершать «мнимый» намаз ».
Во время учёбы в Военном училище Ишыклар, я продолжал встречаться с Муратом и Сердаром. Встречи проходили раз в месяц. В основном приходили на выходных, совершали намаз, вели беседы и читали книги Фетуллаха Гюлена. «Старшие братья» научили меня во избежание рассекречивания брать омовение в школьных туалетах и совершать «мнимый» намаз ограниченными жестами. Такой намаз мы могли совершать где угодно. Мысленно представляя и совершая намаз, мы читали про себя молитвы.
«Во время учёбы «старшие братья» не давали мне поручений».
По утверждению Тюрккана, его не направляли в какое-либо политическое русло и у него не было устоявшихся политических взглядов. «В основном на выборах я голосовал за Партию Справедливости и развития (АКР). Стоя у избирательной урны, я голосовал исходя их текущего положения. Первые два года учёбы мною занимался Сердар, а затем два последующих года Муса. Во время учёбы «старшие братья» не давали мне поручений. Соответственно я не выполнял никакой деятельности в угоду гюленовского движения. По их словам единственной нашей задачей, было стараться, не разглашать информацию о членстве в структуре»- сообщил Тюрккан.
«Я проводил ежемесячные встречи с «джемаатом»».
Согласно показаниям Тюрккана, в 1993 году по окончании военного училища, поступив без сдачи экзаменов в Военную академию, он прибыл таким образом в Анкару. «На первом курсе моя связь с членами гюленовского движения временно прекратилась. «Если быть откровенным, на тот момент я сам задавался определёнными вопросами. У меня была близкая девушка. К этому они относились с недовольством» - сообщил он. По утверждению Тюрккана в годы учёбы в Военной академии он не осуществлял никакой деятельности связанной с гюленовским движением. В связи с занимаемыми должностями он работал в Стамбуле, Трабзоне, Диярбакыре, Никосии, Кызылтепе и наконец в Анкаре, проводил ежемесячные встречи с членами «джемаата», находился в контакте с ними в соответствии с местом жительства, следовательно, постоянно менял «старших братьев».
«Я верил, что Гюлен - божественная личность»
Согласно показаниям Тюрккана «старшие братья», с которыми он имел связь, не являлись военнослужащими, а были выпускниками университетов. Про их профессиональную сферу не расспрашивалось. «Не задавайте вопросы, выполняйте свою работу, учите уроки» - отвечали они, заявил Тюрккан, утверждая, что не помнит имён «старших братьев», с которыми встречался вне лицея и военной академии, так как они использовали кодовые имена, и что может их распознать только по фотографиям. «До попытки госпереворота, я был уверен, что это структура осуществляет свою деятельность с целью заслужить довольства Аллаха, Фетхуллах Гюлена же я считал «божественной личностью»» - рассказал Тюрккан.
«Я постоянно прослушивал разговоры генерала Неджет Озела»
Согласно показаниям Тюрккана, в 2011 году, отставной офицер порекомендовал его на должность помощника штаб - офицера командующему на тот момент главе Генерального штаба генералу Неджет Озелу. С 2011-2015 гг. он проработал помощником штаб-офицера. После того как последний вышел на пенсию, Тюрккан был назначен на должность штаб - офицера. После назначения его штаб-офицером в Генеральном Штабе, он начал выполнять свои структурные обязанности, вменяемые ему гюленовским сообществом, признался Тюрккан.
«Я постоянно следил за генералом Неджет Озелом посредством прослушивающего устройства. Каждый день я размещал в кабинете генерала устройство размером в кончик пальца, так называемое радио, которое забирал обратно вечером при выходе. Устройство имело встроенную память. Это устройство позволяющее записывать разговоры общей длительностью до 10-15 часов, мне передал работающий в Türk Telekom «старший брат», имени которого я не запомнил, с которым я имел дела до Мурата. Прослушивающее устройство он передал мне у себя на дому, расположенном недалеко от Инджека в Аладжаатлы. Я смогу указать на дом по памяти. Он передал мне прослушивающее устройство и велел записывать разговоры генерала. «Мы ведём прослушку для информационных целей, ничего не произойдёт" - заверил он меня. Я не стал более расспрашивать, и забрал устройство. Записи велись каждый день. У меня было 2-3 прослушивающих устройства. Раз в неделю, заполненное записью устройство я передавал «старшему брату» из гюленовского сообщества и забирал пустое устройство. Я ни разу не прослушал записи, которые фиксировал, так как у меня не было устройства для прослушивания записанных разговоров. Временами в кабинете главы Генерального штаба велись обыски прослушивающих устройств. Так как я был в курсе, когда должны были пройти проверки, я не размещал в этот день прослушивающее устройство. У меня не возникало никаких проблем с устройством для прослушивания. Я буквально выполнял все поручения»- признался Тюрккан.
«Гюленовское сообщество прослушивало генералов».
«В годы командования генерала Неджета Озела на должности вице-командующего два года пребывал Хулуси Акар и два года генерал Яшар Гюлер. У обоих генералов штаб - офицером был мой друг майор Мехмет Аккурт. Мехмет Аккурт также является членом сообщества Фетхуллах Гюлена. Записи разговоров мы вели вместе с ним. Он также размещал прослушивающие устройства в кабинетах вышеупомянутых должностных лиц. Я не знал, кто из гюленовского сообщества является его «старшим братом». На настоящий момент я ничего не знаю о местонахождении Мехмета Аккурта, и не знаю, взят ли он под стражу или нет. В день попытки государственного переворота, в его обязанности входило обезвреживание вице-командующего Генерального штаба. Я предполагаю, гюленовское сообщество вело прослушку генералов, чтобы быть в курсе событий, происходящих в рядах вооружённых сил» - рассказал Тюрккан.
«Начиная с 90-х годов 60-70 процентов офицеров, которые были приняты в армию, являются членами «джемаата»».
«После того, как главой Генерального штаба был назначен Хулуси Акар, я продолжал исполнять должность штаб-офицера, но больше не записывал разговоры генерала на прослушивающее устройство. Мурат сообщил мне, что «с меня сняли такие обязательства». Спустя несколько месяцев я узнал, что данную работу поручили двум старшим сержантам Серхату и Шенеру фамилии, которых я не знаю. Оба старших сержанта являлись штаб-старшиной генерала Хулуси Акара»- рассказал Левент Тюрккан.
Поделившись информацией о FETÖ, Тюрккан заявил: «В гюленовском движении существует строгая конфиденциальность и секретность. Каждый знает только своего «старшего брата», занимается уроками, совершает намаз, ведёт религиозные беседы, выполняет возложенные на него обязательства, и ничего помимо этого не знает и не спрашивает.
Я предполагаю что, начиная с 90-х годов 60-70 процентов офицеров, которые были приняты в армию, являются членами «джемаата».
В своём большинстве, офицеры относящиеся к гюленовскому сообществу, являются штабными офицерами. Это моё предположение как члена «джамаата». У меня нет никаких конкретных доказательств. Я уверен, что членами гюленовского движения являются майор Мехмет Аккурт, старшие сержанты Серхат и Шенер, капитан Сердар Текин, старший сержант Вейсель Токмак, сержанты Омер Гюрсел Четин и Абдуллах Эрдоган из охраны, Глава Специальной канцелярии Генерального штаба Рамазан Гозель, также Хусейн Хакан Оджал, главного советника главы Генерального Штаба полковника Орхана Йыкылкана, главный военный советник президента Али Языджы, командир гвардейского полка Президента Мухсин Кутси Барыш, бывший охранник вице-командующего Генеральным штабом капитан Абдуррахим Aксой, руководитель специальной канцелярии вице-командующего Генерального штаба подполковника Буньямина Тунера, его помощник майор Реджеп, Главы отдела Управления кадрами полковник Джемиль, генерал-лейтенант Мустафа Озсой, генерал-лейтенант Салих Улусой, полковник Мухаррем Косе, сотрудник Управления кадрами бригадный генерал Мехмет Партигёч. По моим предположениям они на 99 процентов являются членами «джамаата». Внутри армии солдата не назначали «старшим братом». «Старший брат» согласно доктрине «джемаата», это не вышестоящая должность, а человек который более начитан, более образован и обладает глубокими религиозными знаниями. В то же время, нельзя не отметить, что он отдаёт определённые поручения. К примеру, я выполнял задание относительно прослушки генералов, которое мне дали «старшие братья»».
«О том, что будет осуществлена попытка государственного переворота, я узнал в четверг, 14 июля 2016 года, около 10.00-11.00 часов».
Арестованный в рамках расследования, Тюрккан в своих показаниях отметил, что о готовящейся попытке государственного переворота он узнал в четверг, 14 июля 2016 года, около 10.00-11.00 от советника главы Генерального штаба полковника Орхана Йыкылкана. По словам Тюрккана, Йыкылкан заявил что, «президент, премьер-министр, министры, начальник штаба, командующий силами и генералы будут устранены поочередно, операция пройдёт без лишнего шума в 03:00 в ночь с 15 июля на 16 июля».
«Он пригласил меня покурить и сообщил мне эту информацию, когда мы там были одни. В частности сообщил, что в мои обязанности в день попытки госпереворота входит обезвреживание генерала Хулуси Акара, после чего его должны были забрать сотрудники специального назначения. Я принял его поручения безоговорочно. Той ночью я отправился домой к Мурату, который был за меня ответственен. Его дом располагается позади автозаправки «Опет», недалеко от дороги по пути в Конью. Мной двигало любопытство относительно полученной информации, и я решил понять, что происходит. Рутинной встречи не было. Как правило, мы обговаривали встречи со «старшими братьями», но в связи с важностью ситуации, я отправился к нему без предварительного согласования. В доме находились Адиль и Салахаттин, но самого Мурата не было. Селахаттин был наставником Мурата, а Адиль был наставником Селахаттина. Они поинтересовались причиной моего визита, но не сообщали мне никакой информации относительно попытки государственного переворота. И тогда я спросил сам: «Завтра вечером должна быть организованна операция, вы в курсе этого?». Рассердившись на меня они спросили о том «откуда я узнал, рассказал ли я кому-либо ещё, и кто мне сообщил об этом». Я рассказал им, что подобную информацию я получил от полковника Орхан Йыкылкана. Они были знакомы с Орханом Йыкылканом. Я не знаю, каким образом они были знакомы. Они строго предупредили меня: «Эта информация нигде не должна быть разглашена. События будут развиваться тайно, не должно быть утечки информации». Они не прокомментировали мои обязательства в ходе операции. Я покинул дом. Я забыл отметить изначально, что в дом Мурата я отправился не один, а с Мехметом Аккуртом. В доме Мурата находились только мы четверо: я, Селлахатин, Адиль и Мехмет Аккурт.
«Я всё рассказал своей команде, никто не возразил»
Штаб-офицер Левент Тюрккан, заявил что для выполнения задания, вместе с ним в команду были назначены Сердар Текин и старшие сержанты Серхат Пахса, Вейсель Токмак, Абдуллах Эрдоган и Шенер, фамилию которого он не знает, состояли в членстве гюленовского сообщества. По словам Тюрккана, в четверг каждому члену команды подробно были разъяснены план действий и их обязательства в ходе операции сообщённой Йыкылканом, на что никто из них не возразил. Также, Йыкылкан сообщил ему, что старший сержант Омер Гюрсель Четин и майор Мехмет Аккурт из охраны главы Генерального штаба Акара также будут находиться под его командованием.
«Я спрошу у него, станешь ли ты Кенаном Эвреном?»
Далее в своих показаниях Тюрккан заявил, что 15 июля после обеда за ним зашёл полковник Йыкылкан, после чего они вместе отправились в кабинет генерал-майора Мехмета. «Он также состоит в членстве гюленовского сообщества. Мехмет Дишли являлся главой управления стратегических проектов генштаба ВС Турции. Нас было трое в кабинете. Войдя в кабинет мы сразу перешли к теме попытки госпереворота. Дишли заявил, что с началом операции он один отправится в кабинет генерала Хулуси Акара и в случае, если тот даст согласие, он будет назначен руководителем операции. «Я спрошу у него, станешь ли ты Кенаном Эвреном или нет?» - сообщил нам Дишли. Далее заявив, что пытаясь уговорить Акара перейти на их сторону, он расскажет ему о симпатии и уважении к его личности и желании видеть его во главе операции. У него в руке был лист бумаги для заметок, в котором было расписано всё то, что собирался рассказать главе Генштаба. По его словам, в случае если Хулуси Акар даст согласие встать во главе операции, вице-командиющим Генерального штаба должен был стать генерал Акын Озтюрк. Так как старт операции был запланирован на 03.00 ночи, мы решили встретиться около дома начальника Генерального штаба в 02.30. Согласно договорённости, в случае если генерал Хулуси Акар не окажет нам поддержки, я со своей командой должны будем нейтрализовать его. Сообщили, что в этом деле мне помогут бывший начальник Специальной канцелярии Рамазан Гюзель и новый начальник канцелярии подполковник Хакан Оджал.
«Хулуси Акар отклонил предложение»
Тюрккан отметил, что Орхан Йыкылкан владел большей информацией, чем Дишли и что предложение, которое должны были делать генералу Хулуси Акару, не собирались делать иным командирам силовых структур и генералам. «Все думали, что Хулуси Акар примет предложение и сможет привлечь в операцию и других командиров силовых структур и генералов. Однако он не принял предложение и соответственно командиров силовых структур также не удалось убедить. Делая вывод из сложившийся ситуации, можно утверждать что, попытка военного переворота потерпела фиаско из-за отказа Акара принять это предложение» - отметил Тюрккан.
На вопрос о том, по какой причине в предварительно подготовленном списке на строке рядом с должностью командующего Генеральным штабом ничего не было записано, Тюрккан ответил: «Вероятно, это связанно с тем, что никто не знал, каков будет ответ генерала Акара».
«Насколько я знаю, военные командиры и командующий жандармерией не входят в гюленовское движение. Мне также не известно, почему в данном списке графа с должностью командующего Сухопутными войсками, которую занимает Салих Зеки Чолак, оставлена незаполненной и по какой причине в графе перед должностью командующего жандармерией было записано «оставить»» утверждает в своих показаниях Тюрккан. По его словам, он предполагает, что имена, перед которым в списке указанно «оставить в должности» являются доверенными лицами в параллельной структуре.
«После того как Дишли вышел из кабинета Акара, он сказал: «Посередине, заходите».
Левент Тюрккан рассказал, что 15 июля между 20.00 - 21.00 часами он находился в кабинете главы Генерального штаба Хулуси Акара. «События начали развиваться очень быстро. Глава Генерального штаба Акар, больше часа разговаривал с Госсекретарём Национального Разведывательного Управления Хаканом Фиданом. Он часто приходил к нам, а мы ходили к нему. С капитаном их связывали близкие отношения. Я не почувствовал ничего чрезвычайного на этой встрече. Через некоторое время после того, как г-н Фидан покинул кабинет, около 20 полностью оснащённых членов отряда специального назначения зашли в Генштаб. Орхан Йыкылкан и Мехмет Дишли также находились там. Мехмет Дишли постучал в дверь командира и вошёл. Мы не слышали их разговора. Побыв в кабинете около 5 минут, он вышел и сообщил: «Посередине, заходите». В кабинет вошли капитан Сердар Текин, старший сержант Абдуллах, руководитель специальной канцелярии полковник Рамазан, Орхан Йыкылкан и я. Генерал Дишли также присутствовал там. Хулуси Акар обращаясь к генералу Дишли и к нам заявил: «Вы Генерал поступаете неправильно, так не должно быть». В руках я держал пистолет. Генерал Хулуси сидел на стуле рядом с рабочим местом. Не опуская оружие, я обратился к нему: «Генерал, присядьте в кресло». Когда все зашли в его кабинет, он запаниковал и попросил принести ему воды. Сердар принёс ему воду. Он выпил. «Я хочу взять омовение, совершить намаз и переодеться» - сказал он. Генерал вместе с капитаном Сердаром и старшим сержантом Абдуллахом перешли в комнату для отдыха. Переодевшись он совершил намаз. Откровенно говоря, я точно не знаю какой намаз он совершал, был ли это ежедневный намаз или какой-то ещё. Временами обращаясь к нам, он повторял, что мы совершаем ошибку. Я помню, что сказал ему: «Командир, я рядом с вами в течении многих лет. Обидел ли я вас или может предал хоть раз? Пожалуйста выполняйте то, что мы говорим. Никаких проблем не возникнет». Я не помню, что он ответил. Совершив намаз он надел куртку. Сотрудники спецназа вошли в кабинет и увели его»- рассказал он.
«Я позвонил супруге Акара по служебной линии».
Согласно показаниям Тюрккана, он предполагает, что до дверей Хулуси Акара сопровождал сотрудник охраны Абдуллах Эрдоган.
«Вероятно, он также сел с генералом в вертолёт. Мне сказали, что я должен остаться. Я остался и обеспечил безопасность кабинета. Мы собрали личные вещи командира в сумку и оставили ее там. Ночь я провёл в кабинете. Никто больше не приходил. Рядом со мной находились капитан Сердар и старшие сержанты Серхат и Шенер. Вместе мы сидели и следили за происходящим по телевизору. Мы ничего не обсуждали, а просто ждали. После того, как командира увели, мне позвонил генерал Дишли. Он сообщил, что генерал Акар хочет, чтобы я позвонил его жене. Я связался с ней по служебному телефону и чтобы успокоить ее сказал что-то вроде: «Командир в порядке, никаких проблем нет. Она плакала. Ранее я отметил, что в кабинет больше никто не приходил, но к полковнику Йыкылкану, которой находился в кабинете главы Специальной канцелярии, приходило много людей. Из этого кабинета частично велась организация попытки госпереворота, но затем по разговорам и по телевизионным сообщениям я понял что, в основном операцией руководили из военной базы Акынджы. В той части штаба, в которой я находился, не было никаких столкновений и никто не был ранен»- рассказал Тюрккан.
«Ситуация вокруг Генерального штаба напоминали «Судный день»: собрался народ, прибыли полицейские, временами раздавались звуки выстрелов, военные самолёты летали на низкой высоте»-рассказал Тюрккан.
«Я сожалею, что был членом гюленовского «джемаата»».
Тюрккан отметил, что о бомбардировке здания Великого Национального Собрания Турции он узнал по телевизору. «Узнав, что взрываются бомбы и есть потери среди гражданского населения, я начал сожалеть. Это было похоже на массовую резню. И инициатором всего этого были люди, о которых я был высокого мнения, и я верил, что свою деятельность они ведут с целью заслужить довольство Аллаха. Около 9.00 утра коридоры были заполнены участниками путча. Между собой они говорили о том, что потерпели неудачу, и что надо сдаваться. Процессом руководил бригадный командир Мехмет Партигёч. Он потребовал выслать к ним сотрудников из военной прокуратуры и центрального командования. После того как они прибыли, военнослужащие начали сдаваться. Капитан Сердар и я сдались через 10 минут после основной группы военнослужащих. Я связался через мобильный телефон с командиром спецподразделения генералом Зекаи Аксаккаллы. Я был знаком с ним, так как он часто приходил к нам в штаб. Я сказал ему: «Капитан приходите, я сдам вам кабинет генерала». Он не согласился заявив: «Сдавайся вместе с другими». После этого мы вышли к двери вместе с капитаном Сердаром. После этого мы вышли к двери вместе с капитаном Сердаром и сдались сотрудникам отряда спецназа. Они в свою очередь передали нас полиции. Нас доставили в спортивную городскую арену. Я не оказывал какого-либо сопротивления при аресте. Я искренне сожалею, не только о том, что был участником попытки госпереворота, но и потому, что принадлежал к «джамаату» Фетуллаха Гюлена. Я был участником процесса, следовательно, на меня ложится доля ответственности, но я не «изменник Родине». Я никогда не стрелял и не буду стрелять в полицейского или в гражданское лицо. Я не могу принять, что во время переворота открывается огонь по полицейским, гражданским лицам, наезжают на них танки и бомбят. Я сделал чистосердечное признание. Особенно хочу подчеркнуть, что при допросе в полиции на меня не оказывалось давление. Дожидаясь в полиции, я попросил ручку и бумагу и сам написал признательные показания до допроса. Никто не вынуждал меня давать эти показания. По этой причине я бы хотел воспользоваться правом добровольного раскаяния» - отметил Тюрккан.
